Орк [СИ] [компиляция] - Страница 268

268

Жизнь далеко не глубокомысленные интриги Агаты Кристи, в большинстве случаев особо долго думать не надо, тем более что законом я не связан. Вычислил резидента ‑ определил круг общения ‑ провел оперативные мероприятия касательно круга общения и их окружения (в последнем случае в первую очередь слуг) ‑ выбил агентурную сеть процентов на 80‑90. Ничего сверхъестественного и даже сложного. Остров по сути‑то маленький, все люди на виду. Общение "нычками" "почтовых ящиков" может и изобрели, но реального избежать практически невозможно. Хотя бы потому что бумага тут дорогая и грамотность не шибко велика. Самый распространенный способ передачи письменных донесений ‑ делегирование слуг с письмом за пазухой. Все остальное слишком сложно и явно имеет больше минусов, уже убедился в этом. Правда не надо забывать, что Хорни недостаточно информирован касательно наиболее значимых контактов Эвниссиэна в Харлахе, что бы там не думал и не рассказывал. В низах общества впрочем, тоже. Контакты в среде портовой сволочи, Эвниссиэн никак не мог не навести, а в общении с ними, такие как сквайр тоже явно лишние.

Мне тоже не стоит сильно умничать в данной ситуации, самый момент для работы в стиле 37 года. Арестовываем всех лиц что всплыли и начинаем разбираться с каждым по отдельности. С умниками пытающимися скрыться и оказать сопротивление, жестко начинаем работать сразу. Каждый из них неминуемо выдаст информацию, проясняющую общую картину, останется только обработать. Минус это то, что заниматься всем придется мне, тут человек может напортачить даже из получивших спецобразование, если мозгов у него меньше чем самооценки. Касательно же моих бандюков, выходки и результаты Революционной ЧК, можно ожидать, как здорово живешь. А на кой мне создавать себе проблемы с соблюдением законности и фабрикацией дутых дел, отвлекающих между прочим ресурсы от реальных врагов и их многократно множащие? Особенно в далеком будущем, когда мои опера заматереют? Подобрал я нормальных мужиков, тут надо их не испортить властью и лютой вседозволенностью, а главное показать, как надо работать.

* * *

Привлечение малышки Олвен к медицинскому обеспечению спецконтингента, стало моей ошибкой. В отличие от замотивированной старухи, правда, в мотивах сотрудничества которой я полностью так и не разобрался, Олвен ничего в жизни толком не видела, поэтому воспринимая встреченную кровь и грязь несколько по детски. Результат следовало бы ожидать, если бы было время подумать, девушка восприняла массовые аресты круга общения и работы эльфийского резидента в очень интеллигентном ключе, ‑ сволочи, ни за что арестовали. Про сволочи она разумеется свои мысли не озвучила, но взгляды после того как она обрабатывала раны того же приснопамятного Хорни, этой ужасной жертвы режима, были достаточно красноречивы. Когда же тюрягу начали набивать арестованными по его информации, включая женщин и детей, она вообще стала похожа на девочку, у которой отобрали любимого плюшевого мишку, разорвали и выкинули в туалет типа сортир на ее глазах. Такой возмущенно‑беспомощно‑разочарованный взгляд, почему‑то в основном на меня. У меня даже совесть взыграла, заставив потребовать относиться в арестованным семьям подозреваемых в работе на разведку Серебряных Драконов людей, без излишней жестокости. А мой родственничек Эйнар, представлявший собой этакого брутального и озабоченного латиноамериканско‑кавказского мачо на орочий манер, с хорошими рефлексами, мускулатурой и крошечными мозгами, даже получил в ухо, когда под шумок решил залезть под юбку чьей‑то симпатичной супруге.

Приятно когда в тебя верят. Особенно под мужской голодняк на войне, основной инстинкт из подсознания прямо прет, однозначно надо заводить фаворитку. Правда секретность при этом не помешает, ревнивая Эрика под расставание угрожала мне вполне определенно, хотя и маскируя под шуточки. Убить то не убьет и даже не кастрирует…, наверное,… но испытывать семейные узы на прочность без очень серьезного повода несколько глупо. Вообще это неуважение, когда жена узнает о твоих любовницах. А если ей на них уже наплевать, то тем более, давным‑давно надо было разводиться. Впрочем, данная философия работает в обе стороны, женщины, что бы они там не рассказывали в женских социальных сетях про подлую мужскую натуру, тоже слишком часто не прочь наставить рога дражайшей половине, в частности соблазнить верного мужа, попробовав кусочек чужого пирога, а вдруг он вкуснее. К кому‑то же мужики изменять бегают, в конце то концов.

* * *

Как словом, так и делом, старушка судьба этим же вечером подогнала мне подарок. Не знаю, сторожила ли Олвен момент, когда я освобожусь или мой демон/бог покровитель, организовавший переселение душ, решил потрафить и проблеме моего сексуального одиночества, перехватила она меня у дверей личных покоев на глазах охранявших их часовых. Настроена она была серьезно, несмотря на легкий румянец, появившийся под светом сальных ухмылок охраны:

‑ Ваша светлость! Прошу вас не отказать в моей просьбе!!!

‑ Ну что тебе, красивая? ‑ Румянец стал гуще, смешки охраны обрели звук, но решимости у девушки меньше не стало. Занятно. Старушка сделала свой ход?

‑ Сегодня арестовали одну семью… ‑ Я был разочарован так, что остановил ее жестом сразу же. Хотя вовремя поправился и не послал, далеко, надолго и весьма грубо. Чтобы в работу не вмешивалась. Я что тут, ради удовольствия эти чистки затеваю? Да и вообще, с учетом мыслей про организации симпатичного лица на соседней подушке, ее лицо всплывало первым и, кстати сказать неоднократно. С этими ассоциациями, посетившими мою романтичную с некоторых пор бритую голову, как только я девушку увидел, данная просьба не увязалась совершенно. Как бы то ни было, не очень одобряю девушек торгующих своим передком и прочими интересными местами организма. От Олвен прошений за арестованных я совершенно не ожидал, такие просьбы к власть предержащим, обычно подразумевают взаимную выгоду, не такая она наивная, чтобы этого не понимать, с такой то наставницей. Что поделать, я и в себе был разочарован, даже сейчас, стоя передо мной, она совершенно не выглядела шалавой возомнившей себя тигрицей, или кем тутошние охотницы на мужчин себя считают.

268